ИНФОРМАЦИЯ ОТ ПРОФЕССИОНАЛОВ

Опрос

Исполнение 261-ФЗ - это:

 формальность
 шаг к повышению энергоэффективности
 планирую исполнить до конца года
 исполню, когда выпишут предписание
 мне это не знакомо
 меня это не коснётся

  

Новости энергетики

Об углеродном регулировании в мире и перспективах введения в России

29 января 2018

Об углеродном регулировании в мире и перспективах введения в России
В 2015 году в Париже было принято первое в истории универсальное соглашение по климату, с целью ограничить глобальное потепление двумя градусами Цельсия от доиндустриальных уровней и приложить максимальные усилия для ограничения потепления полутора градусами Цельсия. Универсальное – потому, что предполагает обязательства (пусть и определяемые на национальном уровне, не установленные соглашением) для всех – развитых и развивающихся стран. 100 стран, на которые приходится 58% глобальных выбросов, планируют или рассматривают для себя возможность использовать рыночные и нерыночные механизмы для достижения принятых обязательств — т.е. планируют вводить у себя либо участвовать в системах углеродного регулирования других стран. Углеродное регулирование предполагает установление цены на выбросы либо через углеродный рынок, либо через углеродный налог. В мире реализуются оба подхода как механизмы стимулирования сокращения антропогенных выбросов парниковых газов и переход на более чистые технологии.

В России также рассматривается возможность введения национальной модели углеродного регулирования как часть плана правительства о ратификации Парижского соглашения в 2019 году. Пока принятого решения какой будет российская модель углеродного регулирования нет, но обсуждение этого вопроса всегда проходит оживленно. В настоящем материале на основе различных зарубежных и отечественных информационных источниках приводится информация о состоянии углеродного регулирования в мире, а также о перспективах введениях углеродного регулирования в России.

Углеродное регулирование как механизм решения проблемы изменения климата

Ученые посчитали, что без платы за выбросы сложно добиться стабильного снижения выбросов парниковых газов. В Четвёртом Оценочном докладе Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК, 2007) делается вывод о том, что меры, устанавливающие прямую или скрытую цену на углерод могут стимулировать производителей и потребителей инвестировать в низкоуглеродные технологии и продукты, при этом углеродное ценообразование имеет потенциал развития во всех отраслях экономики. Прогнозируемая цена на углерод к 2020—2030 году составляет 20…50 долл/тСО2-экв, что соответствует удержанию роста глобальной температуры до 3°С. Для стабилизации роста глобальной температуры на уровне 3°С потребуется более высокая цена – 100 долл./тСО2-экв.

В Пятом оценочном докладе МГЭИК (2014) рассматриваются различные сценарии смягчения выбросов в мире, но экономически эффективные сценарии основаны на предположении о том, что все страны немедленно начнут реализацию мер по смягчению воздействий и что имеется единая цена на углерод, применимая на всех хорошо функционирующих рынках.

Углеродное ценообразование возникло на рубеже 1980–1990-х годов на фоне обострения проблемы изменения климата и формирования национальных и международных подходов по ее решению, в первую очередь путем стимулирования сокращения выбросов. Так как основным источником глобальных выбросов является сжигание топлива, то меры углеродного регулирования в первую очередь касаются энергетического сектора - больше платит тот, кто использует «грязное» топливо (уголь, мазут), меньше – кто использует «чистое» топливо (например, природный газ) или энергию из возобновляемых источников. Плата за выбросы устанавливается либо для производителей, либо для потребителей для стимулирования переход на более чистые виды топлива.

Первые углеродные налоги появились в скандинавских странах в начале 1990-х годов, затем был период, связанный с подготовкой и реализацией Киотского протокола 2005—2012 гг. Киотский протокол предусматривал проектную деятельность между странами и торговлю квотами на выбросы в чистом виде. Основные виды деятельности по проектам – это повышение энергоэффективности и развитие чистой энергетики. Сертифицированные в результате реализации проектов сокращения передавались стороне-инвестору, а принимающая сторона получала взамен новые технологии. Торговля квотами в чистом виде практически не была реализована.

В России в киотский период было реализовано 150 проектов совместного осуществления, с потенциалом сокращения 384 329 912 тонн СО2-экв. Этот опыт, безусловно, является заделом для формирования углеродного регулирования в России.

Плата за выбросы парниковых газов согласуется с основным принципом охраны окружающей среды – загрязнитель платит, принятого на международном уровне и интегрированного в национальные законодательства, например, в России платность природопользования и возмещение вреда окружающей среде является одним из принципов охраны окружающей среды (Статья 3 Федерального закона «Об охране окружающей среды» от 10.01.2002 № 7-ФЗ).

В результате углеродного регулирования не только снижается нагрузка на климат, но и улучшается экологическая обстановка, уменьшается загрязнение воздуха, снижается риск вреда здоровью населения, более полно используется потенциал ВИЭ и других видов чистой энергии, повышается рентабельность производства.

По этим соображениям 42 страны и 25 городов и регионов уже применяют различные формы цены на углерод — углеродный налог или углеродный рынок (State and Trends of Carbon Pricing, World Bank Group, 2017). Число применяемых углеродных механизмов выросло в три раза за последние 10 лет и охватывает 13…15% глобальных выбросов (State and Trends of Carbon Pricing, World Bank Group, 2016). Причем цена на углерод на национальном или региональном уровне вводится как в развитых, так и в развивающихся странах – в Евросоюзе, США, Японии, Канаде, Китае, Бразилии, Мексике, ЮАР и др. В Китае углеродный рынок с 2015 года действовал в нескольких провинциях, а в конце декабря 2017 года было объявлено о введении рынка на всей территории страны. Причем основная мотивация такого решения правительства – решение проблемы загрязнения воздуха в стране, особенно в активных промышленных регионах. После налаживания всей системы углеродного регулирования в стране китайский рынок может стать крупнейшим в мире.

В 2017 (уже после принятия Парижского соглашения, в котором была определена цель сдерживания роста глобальной температуры 2,0 С и 1,5 С) экономисты Н.Стерн и нобелевский лауреат Д.Стиглиц посчитали, что для стабильного снижения выбросов необходимо ввести плату за выбросы как минимум на уровне US$40–80/tCO2 к 2020 и US$50–100/tCO2 к 2030. По данным Всемирного банка на сегодняшний день цена 1 тонны выбросов (1 т СО2-эквивалента) в мире колеблется от 1 до 131 долл. США. Наиболее высокий налог действует в Швеции и достаточно давно (с начала 1990-х годов). Однако, 85% глобальных эмиссий не оплачиваются или оплачиваются на уровне ниже 10 долл. США за тонну СО2-экв (State and Trend of Carbon Pricing. World Bank Group, 2017). Фактическая картина значительно отличается от рекомендованных МГЭИК параметров как по цене на выбросы, так и по объему охвата, поэтому к сценариям МГЭИК по сокращению выбросов необходимо применять соответствующие поправки.

Почти 1400 компаний применяют корпоративную цену на углерод – в основном оценивают, как та или иная цена на углерод повлияет на реализацию новых инвестиционных проектов и учитывают эти потенциальные расходы.

Углеродные рынки или углеродный налог.

Как уже было сказано существует два основных типа углеродного ценообразования: углеродный рынок или чаще встречающееся выражение — «системы торговли выбросами» (англ.- emissions trading system) и налог на выбросы парниковых газов.

В системе торговли выбросами (углеродном рынке) устанавливается общий «потолок»/углеродный бюджет выбросов, на основе которого определяются индивидуальные квоты на выбросы для участников системы торговли. Таким потолком могут быть как национальные обязательства в рамках международного соглашения или добровольные цели по сокращению выбросов. Регулятор определяет общее количество квот на выбросы, которые распределяются между источниками выбросов — предприятиями в основном энергетического. При этом учитываются показатели производственной деятельности за несколько лет и наилучшие (т.е. минимальные) отраслевые показатели выбросов парниковых газов (обычно среднее по первым 10% рейтинга предприятий отрасли). Энергоэффективные предприятия имеют не только возможность продемонстрировать соблюдение установленного уровня выбросов, но и сэкономить квоты, которые будут востребованы — дефицит квот у неэффективных предприятий предписывает приобретать квоты на рынке. На начальном этапе квоты распределяются, как правило, бесплатно для того, чтобы отладить систему и адаптировать предприятия к новым правилам. Но со временем количество бесплатно выдаваемых квот сокращается, предприятия должны покупать их на рынке.

Для этого создается целая инфраструктура – углеродные биржи, реестр учета квот, предусматривается строгая отчетность о статусе выбросов на предприятиях, как правило, верифицированная независимой организацией и т.д. Кроме этого, предприятия выделяют штат для ведения деятельности, связанной с углеродным регулированием. Системы торговли являются примером подхода «сверху вниз» — т.е. когда для выполнения общей цели определяются индивидуальные обязательства участников. Углеродный рынок может реализовываться в границах страны или сообщества стран, как например, в Евросоюзе, а также в городе или на уровне организации.

Пожалуй, самым ярким примером национального и международного углеродного рынка является углеродный рынок ЕС – он действует с 2005 года, объединяет 11 тыс. предприятий в основном промышленного сектора из 31 страны (28 стран ЕС, а также Норвегию, Лихтенштейн и Исландию). За годы действия рынка была отлажена система распределения квот и отчетности предприятий, система соблюдения обязательств и т.д. Рынок является основным механизмом выполнения климатических обязательств ЕС. Однако, сама эффективность рынка оценивается экспертами неоднозначно.

Ключевым вызовом становится вопрос правильного определения ограничений на выбросы и расчет выделяемых квот. Их недостаток вызовет рост цен на квоты, а переизбыток – падение. В Европе именно по причине пересыщения рынка (неправильный прогноз востребованности квот, последствия экономического кризиса 2009 года) стоимость квот находится на уровне 3-6 евро, в то время как прогнозировалось 10 — 20 евро.

В Европейский рынок включены предприятия с наиболее значимыми ежегодными значениями выбросов. Таким образом, углеродный рынок в ЕС контролирует не все, а лишь 43% общих антропогенных выбросов. Включенные в углеродный рынок ЕС предприятия сначала получали 100% квот бесплатно, но каждый год количество бесплатных квот сокращается на 1,74% — чтобы достичь принятых целевых ориентиров сокращения выбросов — сокращения выбросов на 20% к 2020 году по сравнению с 1990 годом и на 40% к 2030 году. Существует список исключений для отраслей, имеющих риск так называемых углеродных утечек – ситуация, когда дополнительная нагрузка в виде углеродных платежей может спровоцировать перенос производства в страны без углеродного регулирования. Как правило, исключения касаются энергоемких отраслей (производство стали, стекла, цемента, алюминия), участие которых в системе регулирование, казалось бы необходимым, в первую очередь. Предприятия, включенные в «список углеродных утечек» (carbon leakage list) ЕС (например, производство стали, алюминия и др.) имеют право получать бесплатно до 100% квот (при соответствии принятому в отрасли наименьшему показателю выбросов). Исключение обосновано лишь отсутствием глобального углеродного регулирования, и можно предположить, что глобальное решение этого вопроса создаст справедливые условия для всех участников системы регулирования и обеспечит справедливую конкурентную среду.

Налог на выбросы углерода непосредственно устанавливает цену на выбросы углерода путем определения ставки налога на выбросы парниковых газов или – чаще – на содержание углерода в ископаемом топливе. Он отличается от систем торговли тем, что результат сокращения выбросов не определяется заранее (т.е. к какому сокращению выбросов в количественном выражении приведут налоговые меры не известно). Углеродный налог является примером подхода «снизу вверх» — т.е. общие сокращения складываются из показателей, достигнутых на индивидуальном уровне.

К очевидным преимуществам налоговой модели можно отнести простоту ее реализации: не требуется создания новой институциональной инфраструктуры – налоговые системы действуют в каждой стране, углеродный налог хорошо вписывается в систему экологических платежей. Но важно правильно определить размер самого углеродного налога, чтобы он по-настоящему был инструментом, стимулирующим снижение выбросов, а не ограничением производственной деятельности.

Для смягчения налоговой нагрузки в некоторых странах реализуется принцип «нейтральный углеродный налог». В этом случае новый углеродный налог вводится одновременно с отменой какого-либо действующего социального или иного обязательного налога, что обеспечивает «нулевую» дополнительную нагрузку для плательщиков. В 2016 году Канада получила приз РКИК ООН «Момент для изменений» за реализацию такого подхода в провинции Британская Колумбия.

В мире нет однозначного ответа на вопрос какая из схем углеродного регулирования должна стать прототипом глобального подхода – рынок или налог? И та и другая системы имеют свои преимущества и недостатки. Но вместе с тем, половина стран-сторон Парижского соглашения, рассматривают углеродное ценообразование как ключевой элемент выполнения своих обязательств.

Можно сказать, что сейчас идет процесс накопления знаний и опыта, который скорее всего приведет к приятию глобального решения. Решения, предваряющие Парижское соглашение, признают «важную роль стимулирования деятельности по сокращению выбросов, включая использование таких инструментов, как соответствующая внутренняя политика и установление цен на углерод» (Пункт 136 решения 1,СР.21, 2015. www.unfccc.int). Статья 6 Парижского соглашения создает рамки для двустороннего и многостороннего сотрудничества по рыночным и нерыночным механизмам в целях содействия достижению национальных климатических обязательств стран. В 2018 году должны быть сформированы правила практического применения этих норм. Пока преждевременно говорить о каком-то результате – переговорный процесс продолжается.

Всемирный банк в 2015 году поддержал инициативу нескольких правительств и компаний о создании коалиции лидеров по углеродному ценообразованию (Carbon Pricing Leadership Coalition) — как раз с целью обобщения и развития на глобальном уровне национальных, региональных и корпоративных практик. В настоящее время коалиция насчитывает почти 200 участников, среди которых три компании из России – РУСАЛ, EN+ и Фонд «Русский углерод».

Правительствами, особенно министерствами финансов, идея углеродного сбора в любой форме – налога или рынка – воспринимается весьма положительно (опыт Чили, Мексики, Канады, Кореи, Великобритании), так как это является источником дополнительных доходов в бюджет. Средства направляются на социальные нужды, природоохранные мероприятия, а также на исследования и разработки. По некоторым оценкам, современные наилучшие доступные технологии, могут снизить эмиссии в энергоемких секторах лишь на 15…30%, даже если будут применяться масштабно. Нужны большие инвестиции в разработку новых технологий. Стоимость внедрения экологических мер в энергоемких отраслях составляет миллионы долл. США, а период окупаемости — десятки лет. Без дополнительного финансирования здесь не обойтись.

По оценкам экспертов, в 2015—2016 гг. доходы, связанные с углеродным регулированием в мире составляли 22-26 млрд.долл.США, из них две трети поступлений были от углеродных налогов. 34% доходов использованы для реализации проектов низкоулеродного развития, 37% поступили в общий национальный бюджет, а 29% были направлены на нейтрализацию налоговой нагрузки (Global panorama of carbon prices in 2017. Institute for Climate economies. 2017).

Одним из аргументов российских скептиков углеродного регулирования являются прогнозные оценки о том, что углеродный рынок, а тем более налог может стать непосильным бременем для российской экономики: дополнительная нагрузка разорит энергоемкие отрасли. Но, если обратиться к опыту других стран, можно увидеть целый набор смягчающих мер — переходный период, список исключений, углеродная нейтральность и др. Швеция — страна, где действует и достаточно давно самый высокий в мире углеродный налог в 131 долл. США /тСО2-экв., подтверждает, что достаточно жесткое углеродное регулирование не является препятствием экономическому росту и благополучию.

Важную роль играют дополнительные меры, не связанные напрямую с углеродным ценообразованием, но так же стимулирующие снижение выбросов – такие как различные технические стандарты, нормативы, экомаркировка и т.п.

Объединение углеродных рынков

Глобальное углеродное регулирование, как указывалось выше, заложено в самых эффективных сценариях снижения нагрузки на климат, но пока регулированием охвачено лишь 15% глобальных выбросов. Однако, прослеживается тенденция к объединению рынков: Европейская система торговли является примером объединенного рынка, в который входят 28 стран ЕС и три страны извне — Исландия, Лихтенштейн, Норвегия. Недавно Швейцария объявила о своем присоединении к европейскому рынку. Есть примеры и на американском континенте: канадские провинции Квебек и Онтарио объявили о планах объединиться с рынком Калифорнии, на северо-востоке уже много лет действует объединенная система торговли между девятью штатами (The Regional Greenhouse Gas Initiative, RGGI). Китай неоднократно озвучивал планы по объединению в будущем своего рынка с европейским.

Эксперты полагают, что глобальный углеродный рынок позволяет обеспечивать снижение выбросов наиболее эффективным и экономически выгодным способом. Гармонизация углеродного регулирования содействовала бы предотвращению углеродных утечек и исключала бы введение пограничных налоговых корректировок для импортируемых товаров из стран без регулирование в страны с регулированием. Правила ВТО это вполне допускают, но, если каждая страна по-своему будет считать и определять компенсационные меры, наступит хаос. Пока, правда, пограничные налоговые корректировки нигде не применялись, но такая возможность сохраняется.

Понятно, что для объединения углеродные рынки должны быть «соединяемыми», т.е. должны применяться универсальные методы расчета квот, их распределения между участниками – отраслями экономики, перечень которых так же должен быть универсальным, иметь схожий уровень целей сокращения выбросов между участниками. Например, все участники Европейской системы торговли применяют правила регулирования, проверенные еще киотским периодом, имеют одинаковые климатические цели — минус 40% выбросов к 2030 году по сравнению с 1990 годом.

Нужны условия для роста и распространения по миру имеющихся фрагментарных примеров углеродного регулирования. Это должно быть долгосрочной перспективой международного сотрудничества по климату.

Еще одним обстоятельством, определяющим развитие и объединение рынков является принятые ИКАО решения о глобальных рыночных мерах по ограничению выбросов СО2 от полетов международной гражданской авиации. Новые правила предписывают авиакомпаниям приобретать сертификаты, подтверждающие сокращение/поглощение выбросов в том или ином проекте, например, в энергетике, промышленности или лесном хозяйстве для того, чтобы компенсировать 80% роста их выбросов от уровня 2020 года. Приобретать эти сокращения/поглощения можно на национальных углеродных рынках. Новые рыночные меры будут реализованы в добровольном порядке в период 2021—2026, а с 2027 года будут введены на обязательной основе. Евросоюз — автор предложения, который поначалу столкнулся с активным сопротивлением других стран, в течение нескольких лет смог убедить большинство стран принять идею о введении глобальных рыночных мер. В результате к ЕС после долгих дебатов присоединились США, Канада, Япония, а также Китай, Бразилия и др., которые будут участвовать в пилотных действиях с 2021 года.

Российским альтернативным предложением в ИКАО был единый экологический сбор с каждой тонны топлива для международных перелетов и направление полученных средств на экологические проекты в развивающихся странах. Т.е. необходимость глобального подхода не отрицается, но предлагается иной вариант регулирования, по сути – налог. До запланированного периода обязательных действий в ИКАО, видимо, будет проведена работа по согласованию позиций всех сторон, с учетом опыта, полученного в добровольный период действий системы мер.

Перспективы углеродного регулирования в России


Углеродное регулирование не является целью, а только средством достижения цели или целей, которыми могут быть не только сокращение выбросов парниковых газов, но и повышение энергоэффективности экономики, развитие чистой энергетики, повышение качества окружающей среды, снижение вреда здоровью, ресурсосбережение, диверсификация экономики и т.д.

В России в 2012 году была принята цель сократить выбросы парниковых газов до уровня не более 75 % объема выбросов в 1990 году (Указ Президента Российской Федерации от 30 сентября 2013 г. N 752 «О сокращении выбросов парниковых газов»). Для этого и реализации других целей Климатической доктрины Российской Федерации были предприняты действия по формированию системы регулирования выбросов парниковых газов (План мероприятий по обеспечению к 2020 году сокращения объема выбросов парниковых газов до уровня не более 75 % объема указанных выбросов в 1990 году (распоряжение Правительства РФ от 02.04.2014 № 504-р)), включающие нормативно-правовую, методическую и институциональную базы, разработку правил оценки выбросов и предоставления углеродной отчетности предприятий, не отработаны пока механизмы верификации. На начальном этапе обязательно должны проводить оценку выбросов только крупные компании, с объемом прямых выбросов парниковых газов более 150 тыс. тонн CO2-эквивалента в год, затем этот порог постепенно снижается до 50 тыс. тонн CO2-эквивалента в год и число отчитывающихся предприятий растет. Правда некоторые решения затянулись, и часть задач по развитию углеродного регулирования «перетекли» в правительственный план по реализации другой цели, объявленной Президентом России В.В.Путиным на Парижской конференции в 2015 году: сократить выбросы на 30% от уровня 1990 года к 2030 году (Распоряжение Правительства Российской Федерации от 3 ноября 2016 года № 2344-р). По этому плану должны быть разработаны: модель государственного углеродного регулирования (2017 год), стратегия долгосрочного развития с низким уровнем выбросов ПГ до 2050 года (2019 год), проект федерального закона о государственном регулировании выбросов парниковых газов (2019 год) и др. нормативные документы. В декабре прошлого года Минэкономразвития России направило на согласование в федеральные органы исполнительной власти проект модели углеродного регулирования, основным элементом которой является господдержка проектной деятельности, содействующей сокращению выбросов, т.е. пока не рынок, и не налог.

В отношении углеродного регулирования, как известно, в российском обществе нет единого мнения ни насчет целесообразности введения углеродного регулирования, ни насчет самого механизма - рынок или налог. Это можно понять– страна большая, экономика регионов разная, есть целые отрасли и регионы, зависимые от ископаемого топлива. Однако, необходимо реагировать на происходящие изменения в мире, например, на новую инвестиционную политику международных финансовых учреждений и частных банков, которые прекращают финансировать проекты, связанные с добычей ископаемого топлива, на сигналы со стороны потребителей, которые формируют требования по раскрытию информации об углеродном следе товаров, на развитие международного углеродного регулирования. Вряд ли бесконечно участники углеродных рынков или налоговых схем вряд ли будут терпеливо довольствоваться своим односторонним ограничением выбросов.

Отечественная модель углеродного регулирования должна, безусловно, учитывать национальные особенности и предусматривать этапы внедрения регулирования, четко ответить на вопросы какие конкретные задачи будут решаться углеродным регулированием, какие компенсационные механизмы/меры адаптации в углеродном регулировании будут предусмотрены для энергоемких отраслей, какие стимулы будут созданы для бизнеса? Нужны конкретные данные – цифры, факты, а также ссылки на опыт других стран, плюсы и минусы.

Интересно также было бы изучить общественное мнение. Несколько лет назад, согласно опросу, проведенному по инициативе Администрации Президента РФ, 41,4% россиян готовы были отказаться от некоторых благ в интересах защиты климата, а более 60% готовы были к дополнительным расходам в интересах экологии и климата (Результаты социологического опроса населения Российской Федерации по проблемам изменения климата, 2013 год). Это весьма обнадеживающие данные.

Выводы.

Достижение цели по ограничению роста глобальной температуры в пределах 2 или 1,5 градусов Цельсия требует глобальных действий. Наиболее эффективные сценарии снижения нагрузки на климат предполагают установление глобальной цены на углерод, что должно быть ориентиром в процессе выработки практических действий. Согласование глобальных подходов, возможно, потребует значительного времени.

В настоящее время углеродное регулирование в виде систем торговли или налогов введено в 40 странах, 20 регионах и охватывает 15% глобальных выбросов парниковых газов. Прослеживается тенденция объединения существующих в мире систем регулирования.

100 стран объявили о намерении применить углеродное регулирование для выполнения своих обязательств по Парижскому соглашению. Статья 6 Соглашения предполагает создание основы для многостороннего сотрудничества в области углеродного регулирования и предполагает развитие различных форм такого сотрудничества в виде рыночных и нерыночных механизмов. Важно участвовать в процессе формирования международных норм углеродного регулирования, в том числе по статье 6 Парижского соглашения.

Углеродное регулирование не является целью, а только способом достижения цели и создает стимулы для перехода на чистые технологии, повышение энергоэффективности экономики, ее конкурентоспособности и диверсификации. Углеродное регулирование, кроме снижения выбросов парниковых газов, снижает уровень загрязнения воздуха, содействует развитию, улучшает экологическую обстановку. Стандарты энергоэффективности, экомаркировка и др. подходы являются эффективными дополнительными мерами, содействующими достижению большего результата.

В мире накопились необходимые опыт и знания по вопросам углеродного регулирования, появилось много аналитики. Это важно для принятия взвешенного решения в России на основе объективной информации. В России в значительной степени уже сформирована основа для функционирования системы углеродного регулирования (методическая и правовая основа мониторинга и отчетности о выбросах). Опыт многих стран свидетельствует о целесообразности поэтапного введения мер углеродного регулирования, что дает бизнесу возможность адаптироваться к новым нормам. Есть отдельные примеры «нейтрализации» углеродных платежей за счет упразднения иных налогов. Эти подходы требуют тщательного изучения для построения российской модели углеродного регулирования, отвечающей национальным приоритетам развития и решению поставленных задач по повышению энергетической и экологической эффективности экономики, с учетом национальных особенностей. Введение новых мер должно сопровождаться информационной поддержкой и разъяснительной работой о целях, задачах углеродного регулирования и ожидаемых результатах.
Источник:  http://greenevolution.ru
Короткая ссылка на новость: https://energo-sibir.ru:443/~vvaPK